«Настоящие правила жизни – в море»

Парусники Росрыболовства «Седов» и «Крузенштерн» 7 декабря выйдут из Калининграда в экспедицию, посвящённую 200-летию открытия Антарктиды и 75-летию победы в Великой Отечественной войне. Парусник «Паллада» уже начал плавание из Владивостока. «Седов» и «Паллада» осуществят кругосветные экспедиции, а барк «Крузенштерн» — трансатлантическую. Капитан-наставник калининградских барков «Седов» и «Крузенштерн» Михаил Новиков рассказал корреспонденту РИА Новости, готовы ли барки к предстоящей экспедиции, как встречают парусники в иностранных портах, чем заняты на борту курсанты морских учебных заведений страны и почему моряки особенно скучают вдали от берега.

— Михаил Вячеславович, впервые парусники Росрыболовства в своей истории вместе максимально близко повторят путь, который совершили ровно 200 лет назад Беллинсгаузен и Лазарев к южному континенту. Но, кроме этого, перед экипажем и практикантам стоит задача напомнить о победе над фашизмом 75 лет назад. Какие средства для этого существуют?

— Вторая половина плавания, которая будет посвящена 75-летию Победы, подразумевает смену экспозиции выставки некоторых внутренних помещений судна. Если сейчас в судовых коридорах, актовом зале, кают-компании мы полностью делаем экспозицию, посвященную Антарктиде - это картины, карты, фотографии, документы, костюмы, то «Крузенштерн» сменит экспозицию на военную тематику после захода в первый российский порт — Новороссийск. «Седов» поменяет экспозицию во Владивостоке.

Кроме того, по имеющемуся опыту заходов в европейские страны, у нас будут совместные акции по возложению цветов к мемориалам и памятникам, связанным с войной. В прошлых рейсах представители ветеранских организаций уже возлагали цветы и венки к памятникам жертв Второй Мировой войны вместе с нашими курсантами и администрацией городов. У нас есть и такой опыт, когда мы возлагали цветы вместе с теми ветеранами, которые участвовали в реальных военных действиях — так было в Канаде, когда приходили участники Северных конвоев. Наши курсанты имели возможность с ними пообщаться. Это важно, поскольку и у ветеранов могло сложиться общее впечатление о нашей молодежи, и наши курсанты могли осознать, что есть и такая часть истории.

Конечно, есть ветераны, наши соотечественники, которые в силу разных причин живут в других странах. В Исландии несколько человек приходили, очень много наших ветеранов в Хайфе, для них было особенно отрадно, не так часто парусник приходит в Израиль. Кто-то из наших ветеранов подметил, что и «Крузенштерн», и «Седов», в принципе, военные трофеи, которые удалось сохранить и сделать предметом для гордости. Если для молодежи нужны какие-то правильные ориентиры, то это как раз тот случай. В Германии, например, все подобные парусники выведены из эксплуатации, они находятся в портах как музеи.

Когда наши учебные парусные суда будут следовать в местах, связанных с событиями военных лет - в Балтийском море, Северном, в районе Атлантического океана — будем останавливаться, возлагать венки, говорить о ценности жизни и важности Победы.

— С точки зрения технического оснащения — насколько современная «начинка» сегодня у парусников, каждому из которых почти по 100 лет?

— Нужно понимать, что выход в море таких крупнотоннажных судов регламентирован документами, которые выдает классификационное общество, примитивно говоря, это как техосмотр на машину. И все оборудование, и само судно проверяется досконально. Невозможно говорить, что на судне что-то не так или что-то не работает. Это огромный технический объект, находящийся под надзором как российских, так и иностранных инспекций и подвергающийся регулярным проверкам.

— Какие проблемы удается решить сегодня на «Крузенштерне» и «Седове» в с связи с подготовкой и, соответственно, более серьезным финансированием ремонтных работ?

—  Перед такими масштабными плаваниями мы планомерно отслеживаем ресурсы всех судовых агрегатов, например, сегодняшние главные двигатели «Крузенштерна» совершат экспедицию, по окончании которой будут заменены.

Капитально отремонтировали все курсантские кубрики, было полностью заменено радиооборудование, большая часть навигационного оборудования. Судно прошло докование, во время которого было заменено порядка 120 квадратных метров наружной обшивки, корпус очистили, следующее докование ожидается только в 2021 году. Улучшена система кондиционирования воздуха, заменено некоторое оборудование в машинном отделении — насосы, сепараторы, опреснители воды, много всего. Под нужды экспедиции заменили все спасательные плоты, капитально отремонтировали двигатели дежурных шлюпок. В данный момент в достаточно хорошем техническом состоянии находится «Крузенштерн» и с точки зрения проживания, и с точки зрения технического объекта, который будет достаточно интенсивно эксплуатироваться.

На «Седове» основное, что было сделано — ревизия внутренних конструкций.  Судно тоже прошло докование, во время которого ему вернули белый цвет. Было много разговоров об этом, но, на мой взгляд, было очень важно сделать это до начала экспедиции, потому что в черный его покрасили для съемок в фильме на тему гибели «Памира». Но фильм закончился, реальная жизнь другая. Хотя было непросто - одно дело из белого перекрасить в черный, совсем другое - наоборот, поэтому были вынуждены по специальной технологии до металла очистить корпус, чтобы сменить цвет. Кроме этого, по правому борту каюты членов экипажа полностью демонтировали, перестроили, оборудовали санузлы, чего раньше не было, то есть проживание стало удобным, на уровне «Крузенштерна». Нам удалось оборудовать и комфортную каюту для размещения первых лиц государства, правительства, и если работа им позволит, они смогут осуществить небольшой морской переход на паруснике вместе с нашими практикантами.

В актовом зале провели капитальный ремонт, все сделали в единой концепции. Привлекали дизайнеров к разработке общей концепции внутреннего оформления к 200-летию открытия Антарктиды. Появилась, наконец, комната для переговоров: не секрет, что на наших судах встречаются представители самых разных международных общественных и государственных организаций, и общение с ними очень важно для понимания того, как работают наши учебные суда. К кругосветке получилось оборудовать визитную карточку "Седова" — судовой музей, который несколько лет не работал. Поскольку его подняли на верхнюю палубу, посетить музей смогут и гости парусника.

— Известно, что «Крузенштерн» можно сказать, «родной» для вас парусник, на котором вы прошли путь до капитана-наставника. Какие у вас отношения с «Седовым», который только в 2017 году стал калининградцем, когда переехал сюда из Мурманска?

— К «Седову» у меня всегда было хорошее отношение по той простой причине, что я проходил на нем свою первую плавательную практику. И изначально я видел свою работу именно на «Седове», но так получилось, что его передали в Мурманск, а «Крузенштерн» - в Калининград, и после выпуска я оказался на нем. Некоторых членов экипажа «Седова» я знаю еще с курсантского времени, конечно, за все эти годы я знал всех капитанов, которые с 1988 года в разное время командовали судном, у меня есть понимание, что это за парусник, какие у него традиции. У меня трепетное личное отношение к нему, и я очень бы хотел, чтобы он стал лучше.

Когда в 2017 году его передали в Калининград, мне, например, было понятно, что между менеджментом, который связан с деятельностью «Крузенштерна» и «Седова» достаточно большая разница, и на текущий момент все процессы, которые происходят на «Седове» своего рода для меня - личностный вызов, возможность продемонстрировать не только свой капитанский опыт, но, прежде всего, управленческий. В силу служебной необходимости мне пришлось получить второе, экономическое образование и в настоящий момент заканчиваю обучение в бизнес-школе в Москве. Конечно, я полон решимости использовать новые компетенции и знания в работе с экипажем «Седова» и «Крузенштерна».

— Несмотря на важную миссию, парусники будут выполнять и свою основную функцию — учебного судна. Сколько курсантов смогут пройти практику на парусниках, как часто они будут меняться. Есть ли особенности в прохождении практики именно в связи с тем, что это не совсем обычный рейс для обоих судов?

— Пока предварительно планируется, что курсанты будут меняться за период экспедиции, потому что у «Крузенштерна» получается плавание около 10 месяцев, у «Седова» - больше года. По предварительным планам 120 курсантов «Крузенштерна» поменяются в Сочи, и 111 на «Седове» будут заменены во Владивостоке. Отличаться рейс будет, прежде всего, тем, что плавание продолжительное, поэтому часть учебных программ будут читать непосредственно на борту. Если в обычном плавании руководителей практики пять, то в этом рейсе на каждом судне будет восемь или девять. Мне кажется, и самим курсантам будет сложно такое длительное нахождение в море, особенно тем, кто первый раз пойдет в море, а таких большинство, это будет определенным испытанием для них.

— Как проходит практика для курсантов — много ли у них остается свободного времени, чем они занимают это время?

— Администрации университета удалось ввести такую практику, когда на парусники попадают студенты и курсанты, которые мотивированы пройти обучение в условиях моря на парусниках. Есть небольшой конкурс, и если кто-то из молодых людей хочет пройти практику на коммерческом судне, на паруснике его никто не принуждает идти. Поэтому те, кто остается, по большей части, мотивированы. У них самих изначально есть желание понимать процессы, которые происходят на судне, вникать в судовую жизнь, постигая профессию. Одно дело смотреть по телевизору, совсем другое — когда ты сам выходишь в море, начинается качка, разлука, вахта…

Свободное время у курсантов есть, есть и условия для разнообразного досуга. Курсанты смотрят в кинозале закачанные заранее фильмы, многие открывают для себя книжную маринистику (наши городские библиотеки постоянно помогают пополнять судовые библиотеки), продолжают занятия спортом. Те, у кого нет замечаний, во время стоянки в портах, в том числе и иностранных, могут пойти в увольнение, отвлечься от морских будней. И очень важная задача, которая будет стоять перед капитаном — сохранить бодрый моральный климат в экипаже, который достигается и проведением каких-то совместных мероприятий, праздников, например, Нового года, дня Нептуна, спортивных мероприятий на палубе.

— Современные суда высокотехнологичны. Насколько полезна для курсантов практика на паруснике. Чего в ней больше — утилитарной пользы для будущей профессии, человеческой проверки на прочность или романтики?

— Совершенно точно, что это испытание себя, проверка. Это курсантам предстоит пройти прежде всего, понять, нужна ли им вся эта история. Романтика, конечно, тоже присутствует. В плавании они могут приобрести массу полезных компетенций: нахождение в команде, увидеть реальные, правильные взаимоотношения между командным составом и подчиненными, как общаются офицеры, начальники служб, как управлять судном, стоя в штурманской рубке, слышать, как капитан отдает команды, как он общается с лоцманом на заходе, как он отдает распоряжения боцману. На «Крузенштерне» и «Седове» закладывается определенный алгоритм, как должно быть. Очень много традиций на паруснике, люди работают долго, возникает ситуация наставничества, подкрепленного многолетними традициями, идет индивидуальная работа судовых специалистов с ребятами.

И курсанты на своей первой морской практике наблюдают, как это должно быть. Когда, придя на другое, коммерческое судно, они видят, что там иначе, но модель того, как должно быть, в них заложена и помогает.

— Ректор КГТУ Владимир Волкогон, рассказывая нам о предстоящей экспедиции, говорил о том, что на каждом переходе на парусниках будет не меньше 10 человек, которые представляют научные организации, СМИ. И что им придется хотя бы несколько часов в сутки работать. Какие виды работы вы готовы им поручить?

— Уверен, они сами будут проситься что-то делать. Не будут же они целыми днями писать статьи или делать фотографии, поэтому зачастую сами просятся поработать. Могут, например, красить, зачищать поверхности, зашкуривать деревянные детали такелажа, покрывать их лаком. На это уходит очень много времени. Есть латунные части, шлифовать их, натирать - излюбленное занятие, потому что результат сразу виден. Это очень важно, потому что человек сойдет с борта, а частичка его труда войдет в историю великих парусников, и будет продолжать их жизнь на воде.

— Сейчас в качестве практикантов есть некоторое число курсантов-девушек. Работают ли они наравне с ребятами, есть ли для них послабления?

— Они в каждом рейсе присутствуют и работают наравне с парнями. Те, кто попадает по своей специальности, например, судоводители, так же стоят на вахте, если курсанты поднимаются наверх, они тоже поднимаются, в этом разницы мы не делаем.

— Вы много лет работаете на учебном паруснике. Изменились ли, на ваш взгляд, нынешние практиканты, их приоритеты, стремления?

— Это как лакмусовая бумажка нашего общества — как меняется общество, так меняются и курсанты. Но остаются средние пропорции, когда около 10-15% молодых людей, явно мотивированных на карьеру, на успех, я бы сказал, «мужички» - с правильным воспитанием, пониманием и с правильно расставленными в семье приоритетами. Большая часть ребят вообще не понимают, зачем им все это. В школе хорошо учились, попали в учебное заведение, но внутреннего настроя, «пружинки» в них нет. Есть вообще случайные люди, которые просто пришли получить высшее образование. Интересно работать, конечно, делиться знаниями с ребятами из условно первой категории. Зачастую из них и отбирают того, кто в будущем сможет работать в море, приглядывают, кого можно пригласить на работу на парусник.

Случается, что удается заинтересовать ребят. Сейчас такое время, что взрослые заняты своими заботами, проблемами, детям уделяем не слишком много времени. Здесь же у молодого человека появляются очень яркие образы мужского стереотипа поведения. Если боцман сказал, что нужно что-то сделать, это значит, что его распоряжение нужно выполнять, ибо он потребует. Или встать, например, на аврал ночью, подняться, когда идет дождь, ветер и идти не хочется, но надо, потому что это наша работа, которую мы выбираем. Для подрастающего поколения эти примеры играют, как мне кажется, ключевую роль. Это то, на что родители обращают внимание, когда мы возвращаемся и спрашивают часто, как нам удалось так изменить их детей за столь короткий срок. А это получилось, потому что мужчины попадают в преимущественно мужское общество, где совсем другие законы, когда ты в замкнутом пространстве, никуда уйти не можешь. Это одна команда. В море совсем другие правила жизни, они настоящие.

— В графике экспедиции у каждого парусника по два десятка заходов, в том числе, в порты иностранных государств. По опыту прошлых рейсов — как встречают наши суда. Чувствуется ли непростая политическая ситуация во время таких встреч?

— Отношение во всех портах очень хорошее, отношение к «Седову» и «Крузенштерну» как к парусникам, принадлежащим большой и великой стране, уважительное, и иностранцам реально интересно соприкоснуться с нашим российским менталитетом, нашими людьми. Есть желание общаться, разговаривать. Через возможность прямого общения, нахождения на палубе гости могут почувствовать, какие они, реальные россияне, самые обыкновенные мальчишки. Отношение везде однозначно хорошее. С другой стороны, и курсанты, которые выходят в город, выходят в форме. И попробуй они что-то сделай не так, их сразу видно. Есть груз личной ответственности как представителя своей страны.

Наши суда всегда осуществляют дипломатическую миссию. Практически в каждом порту, где есть представительство нашего министерства иностранных дел, есть визит посла или консула, на борту проводится какое-то официальное мероприятие, в рамках которого посол приглашает представителей ведомств и дипмиссий на судно. Обстановка располагает к диалогу, дружбе, взаимодействию. Так же и капитаны, и экипажи с разных парусников приходят друг другу, и нет разницы из каких они стран, они говорят на своем профессиональном языке. Очень часто курсантов приглашают в семьи, чтобы во время увольнения вместе сходить в зоопарк, на барбекю. Было и такое, что курсантов приглашали в детский сад, наши курсанты ходили в детский хоспис, где пели, играли, танцевали для больных детей. У нас, действительно, классное молодое поколение, оно легко идет на контакт.

— Вы уже участвовали в кругосветной экспедиции на «Крузенштерне», есть ли какие-либо опасения за предстоящее плавания, вспоминая прошлый опыт?

— Море вообще стихия непредсказуемая, и мой личный опыт об этом говорит. Но я надеюсь, что у обоих капитанов достаточно опыта, мудрости и терпения, чтоб обеспечить, прежде всего, безопасность экипажа, самого судна в различных условиях плавания. Конечно, по большей части я переживаю за эти факторы и за то, чтобы капитаны обеспечили комфортное пребывание экипажа, эмоциональный фон. Порой это очень трудно и во многом зависит от харизмы первого лица на судне. Круто, когда ты выходишь с экипажем и с ним же возвращаешься — когда никого не списали.

На сайте экспедиции курсанты будут выкладывать свои впечатления, фотографии, хотелось бы, чтобы была и обратная связь от людей, которые поддерживают экспедицию. Эта обратная связь очень нужна отправляющимся в плавание. Будет очень здорово, если дети, например, нарисуют какие-то рисунки, мамы напишут открытки, скажут хорошие слова капитанам.

— В завершении интервью попрошу вас ответить на блок блиц-вопросов. Если бы вы не стали моряком, то кем?

— Пошел бы в строители.

— Любите ли вы проводить отдых на море?

— Да, люблю, и провожу с удовольствием.

— Да, я уходя в море, стараюсь ничего не загадывать заранее, не говорить, например, что определенного числа в таком-то часу мы зайдем в порт. Я стараюсь перефразировать - «мы планируем», например. Море — стихия, которая живет своей жизнью, нельзя быть уверенным наверняка. А самые популярные приметы — моряки стараются в понедельник не выходить в море, на судне не свистят, на капитанский стул не садятся.

— По чему вы скучаете в море больше всего?

— В плане каких-то бытовых вещей или продуктов сейчас уже всего на судах более, чем достаточно. Моряки уходят в море, чтобы вернуться — к любимым, близким, домой, ради этой маленькой Победы. Вот по этому возвращению домой скучаешь больше всего, ибо настоящая жизнь — в отношениях, а не в одиночестве. Может быть, моряки для этого и уходят, чтобы это понять.